О пробуждении Донбасса в контексте Русского мира было сказано немало в 2014 году. Аналитики, политологи, ополченцы, мирные граждане — каждый по-своему, описывал этот процесс и безусловно об этом было сказано много. Однако с течением войны и течением времени этот вопрос перестал занимать топовые места в информационных ресурсах. Ради справедливости стоит отметить, что процесс все же продолжается. Но как он выглядит на сегодняшний день, почему сегодня он не настолько яркий, как был в 2014 году и каковы основы его — об этом корреспонденты ИА Новороссия пообщались с общественно-политическим деятелем, ополченцем и русским добровольцем Павлом Растой.
ИА Новороссия:Как на сегодняшний день происходит возрождение Русского Мира на Донбассе?
Павел Раста: На сегодняшний день этот процесс несколько затих, скажем так. В 14 году он горел так, что это было видно всему миру. Весь мир замер, глядя на это и не понимал, что с этим делать. А сейчас он тлеет. Это как большой костер, которому всеми силами пытаются перекрыть поступление кислорода. Причем, самое печальное – перекрывают не только из западного вентиляционного штрека, но в том числе и из нашего родного, восточного. Причин этому, на самом деле, масса. Начнем с того, что мироустроительные процессы такого типа всегда всех пугали, и, в общем-то, это понятно. Потому что люди с психологией чиновников и психологией системы всегда настроены на консервацию процесса.
Они боятся такого взрывного развития событий, потому что любой мироустроительный процесс – это, прежде всего, слом старого. Давайте называть вещи своими именами - старое отжило, более того, оно мертво. Оно разлагается и, в общем-то, то государственное образование, которое сейчас называется большой Россией, страдает от этого разложения. Потому что разлагающаяся старая система элементарно отравляет трупным ядом живой организм просыпающейся русской цивилизации. Но, я так понимаю, вопрос был не только об этом, но и о самом русском цивилизационном пробуждении.
ИА Новороссия: В чем содержание того процесса, который происходит здесь?
Павел Раста: А содержание его в следующем. Любая великая культура, которая охватывает большое пространство и объединяет достаточно крупные людские массы, накапливает определенный культурный, исторический, политический и духовный багаж. И когда накопление этого наследия достигает определеннй критической массы - запускается процесс перерождения этой культуры в новое качество.
Сейчас в мире насчитывается несколько цивилизаций подобного рода. Я говорю сейчас слово цивилизация не в том смысле, в котором его понимал Гумилев. Он выводил цивилизацию на основе религии. В его системе координат есть христианская цивилизация, есть исламская цивилизация и т.п. Его цивилизация – это нечто, объединяющее массу культурных кодов под доминантой одного общего религиозного начала. Я же сейчас под словом «цивилизация» понимаю другое. Но, чтобы не возникало путаницы, я использую термин моноцивилизация – то есть цивилизация одного культурного кода. Таких цивилизаций в мире несколько. Самая древняя - это Индия. Далее идут Китай и Иран (цивилизация персов). Это большие моноцивилизации, есть еще маленькие - это армяне и евреи. Их цивилизационное пробуждение происходило по той же самой схеме, что и у трех больших. Просто, в силу определенных причин, большими им стать не удалось.
Так чем же цивилизация отличается от культуры? Она отличается своей устойчивостью и прочностью. В цивилизации появляются внутренние механизмы собственного саморегулирования, самовосстановления и т.п. И ни один враг уже не может её уничтожить или растворить. Любое культурное влияние она усваивает и перерабатывает так, что, в итоге, делает его своим элементом. Частью себя в той форме, которая с ней совместима.
Давайте посмотрим на Китай. Сколько было завоевателей! Поднебесная ведь не всегда была великой, было время, когда процентов 70-80 китайцев вообще вымирало. Самый недавний пример: после Синханьской революции гражданская война там шла 40 лет. В процессе были и японская оккупация и террор, и геноцид. В некоторых провинциях на выходе была просто пустыня. И посмотрите на Китай сейчас, он самовосстановился.
Тоже самое с Индией. Она была под исламской оккупацией 1000 лет. Ею долго управляла династия великих Моголов, которая, начиная с шаха Джахангира, очень жестко пыталась ее ассимилировать, исламизировать. Превратить из индийцев в кого-то еще. Но из этого ничего не вышло. Максимум что у них получилось - это Пакистан и Бенгалия. Т.е. 25%. За тысячу лет. Вдумайся: по результатам тысячелетней оккупации – отжали всего 25 % культуры. И то это получился очень специфический ислам, в чём-то сильно похожий на индуизм.
Так вот, сейчас Россия стоит у той самой черты, за которой начинается её цивилизационное пробуждение.
ИА Новороссия: Что такое цивилизационное пробуждение? Как оно происходит?
Павел Раста: Оно всегда происходит через некий катарсис - болезненный и, зачастую, очень кровавый процесс. Чаще всего это происходит после упадка. В Иране это происходило после 100 лет исламской оккупации, когда древняя персидская культура прессовалась, размывалась, ей не давали поднять голову. Но потом пришла династия Буидов. Она правила 100 лет - и за эти 100 лет иранская моноцивилизация оформилась в своём нынешнем виде. В Индии было не менее интересно. Царь Ашока сделал Индию буддийской. Пару столетий было именно так. Индуизм и индуистская культура были прижаты и находились в запустении. А потом началась так называемая «брахманистская реставрация». Произошел взрыв, пружина разжалась и в ходе очень жесткой войны и еще более жесткого периода становления, индийская цивилизация сформировалась и стала индийской цивилизацией. Это было больше 2000 тысяч лет назад.
Индия стала Индией именно тогда. Тоже самое происходит сейчас с Россией. Процесс этот характерен тем, что рождающаяся моноцивилизация подводит баланс, начинает очень жестко избавляться от всего чуждого, от всех примесей, которые ей противоречат, которые с ней несовместимы, начинает собирать и систематизировать свое культурное наследие.
Она, словно, говорит: «вот это наше, вот мы этим гордимся, вот это наследие наших предков». Всё приводится к общему знаменателю - архитектура, религия, художественные произведения, история. Начинает жестко формироваться пантеон героев: «это наше священное предание, это наше великое прошлое». Кстати, что касается пантеона героев. Очень часто это выливалось в некие литературные произведения: в Иране - это «Шахнаме», в Индии – «Махабхарата» и «Рамаяна». А здесь, на Донбассе, начали происходить очень похожие вещи.
Здесь полыхнул культ предков - победивших фашистов, победивших французов и так далее, вплоть до Александра Невского. И это все здесь в различных формах присутствовало с самого начала событий, причём, в накаленном виде.
Тоже самое стало происходить и с религией, которая всегда играет огромную роль в таких процессах. Наиболее четко это видно на примере армянской и еврейской моноцивилизаций. Там это вообще стержень всего. И здесь в 2014 году был такой религиозный всплеск, что с ним даже церковь не могла справиться. Она была просто не готова.
Квинтэссенция всего, о чём я говорю – это курган Саур-Могила. Самый настоящий храм под открытым небом. Когда я на него впервые попал через три дня после контузии, я был просто ошарашен. Происходящее там поражает даже в мелочах. Например, лично для меня наступил шок, когда я увидел там деревья, на которые были повязаны разноцветные ленточки. Да для любого человека, понимающего хоть сколько-нибудь в культурологи и этнографии, это было бы шоком. Просто потому, что это деревце – традиция, которой на нашей земле не было тысячи лет. Очень древняя, дохристианская. Эта традиция повязывать ленточки на деревьях в память о предках сохранилась только у нескольких народов Азии, тюркского происхождения. У нас такое когда-то тоже было. Но очень давно эта традиция была забыта и оставлена в прошлом. И тут вдруг она каким-то непостижимым образом совершенно стихийно начала возрождаться. Сработали какие-то очень глубинные пласты народного коллективного бессознательного, которые вдруг рванулись наружу. И это очень характерно для процесса цивилизованного пробуждения.
Эпицентром этого процесса как раз и стал Донбасс. С исторической точки зрения сам этот процесс назревал давно. На самом деле он был готов стартовать гораздо раньше - еще 150 лет назад. Тогда, когда наша армия стояла у ворот Константинополя. На исходе Балканской войны. И это сопровождалось таким же накалом, как сейчас. Обратите внимание, что было тогда, и сравните с тем, что происходит сейчас. Перед началом той войны в России была предреволюционная ситуация, было недовольство реформами Александра II - отмена крепостного прав прошла крайне коряво, появилась масса обездоленных крестьян, а следом и масса террористов, готовых на всё. Но начинается война, которая для русского общества, по сути, является священной. Наши войска идут освобождать братьев славян на Балканах и доходят до Константинополя. Произошло мгновенное единение общества. Революционеры побросали бомбы и пистолеты, взяли в руки винтовки и добровольцами пошли в армию, революционное движение было полностью свернуто – его просто не стало. Османская империя фактически стояла на коленях, наша армия была в нескольких километрах от Царьграда - она его видела. И тут «европейские партнеры» сказали нашему царю, что цивилизованная Европа не заинтересована, чтобы русские Константинополь брали. Нам пригрозили войной в случае его взятия. Как оказалось, наши «друзья» и давние заклятые «союзники» англичане, пока мы воевали с турками, перебрасывали свой флот в проливы, причем не в нашу пользу. Этот флот вошел в Мраморное море, и встал на рейде у Константинополя. И если бы русская армия вошла в город, то он открыл бы по ней огонь. У царя был вариант сказать нашим союзникам: «нет, мы всё равно вернём крест на Софию, а там посмотрим, у кого дух крепче». Но династия Романовых имела особенность о которой теперь принято умалчивать - она мечтала затащить Россию в Европу. Это пошло ещё с Петра I. И в России при них очень долго соседствовали друг с другом две концепции. Первая: Москва – это Третий Рим. Которая являлось предтечей идеи Русского Мира, разделяемой нами. А вторая концепция: Россия – это Европа. Они сосуществовали пару столетий, а потом, когда у ворот Константинополя вопрос встал ребром - романовская династия сказала «нет, нет, нет», все таки Россия – это Европа. И приказала армии отступить в двух шагах от победы и от исполнения многовековой мечты Православной Руси. Армию и русское общество это абсолютно сломало. И в этот день романовская империя умерла. То, что было на протяжении 50 лет после - было агонией. Долгой и мучительной. С этого момента Империя Романовых медленно валилась. И в 1917 году упала окончательно. Но если бы наша армия вошла в Константинополь - цивилизационное пробуждение произошло бы ещё тогда, 150 лет назад. Но, увы, процесс был отложен на полтора века.
ИА Новороссия: И сейчас опять есть шанс?
Павел Раста: Да сейчас есть шанс. Кстати говоря, сейчас он более реальный, чем тогда. Потому что правящая элита, которая была тогда, и правящая элита, которая сейчас - это две совершенно разные элиты.
Конечно в голове у них очень схожие "тараканы", но ресурсы принципиально иные. Да, безусловно, этот огонь они будут пытаться тушить, будут пытаться перекрывать кислород. Но, с моей точки зрения, из этого ничего не выйдет. Как минимум, потому, что тогда от этого всплеска нас отделял один шаг, а сейчас он уже произошел. Он начался. И если попытаться затоптать этот костер, все равно полетят искры. И это будет гораздо хуже для тех, кто это сделает, потому что если сейчас существует один «очаг возгорания», то в дальнейшем их будет много.
Текст на ИА "Новороссия": https://www.novorosinform.org/opinions/1855
Блог автора на "КОНТе" - https://el-pablo.cont.ws/
Группа "В контакте" - http://vk.com/russkoe_gosudarstvo
Группа на "facebook" - http://www.facebook.com/groups/RussRevo/
Инстаграм - https://instagram.com/shakespeare1976/