Мне нынче снился сон, как судят педофила.
Сурово морщит лоб угрюмый прокурор.
И вялый адвокат в окно глядит уныло.
Скучающий судья читает приговор…
Охранники тот час, чтоб не тянуть резину,
В наручники скуют, как мушку паучки.
И увлекут туда, где робкие грузины
На нарах ждут его, массируя дрючки.
Тяжёлым и глухим железом громыхая
Дверь со слепым глазком захлопнется за ним.
И думал я тогда, вослед ему взирая,
Как беззащитен он пред миром этим злым.
Ошибся человек! Споткнулся! Оступился!
Подставьте же плечо! Зачем зверями быть?
Запутался ведь он! С пути прямого сбился.
И что ж его теперь безжалостно казнить?
И что с того, что он кого-то там обидел,
Зарезал, и сварил, и с аппетитом съел?
А думали ли вы, что в жизни он не видел
Своей добра совсем? Ведь он любви хотел!
Но нет! Мы как всегда со злобою пещерной
В жестокой слепоте хотим лишь наказать.
В невежестве своём тупом и безразмерном,
Бескрайнем, как ГУЛАГ, мы можем лишь карать.
Нам дикость застит взор, как Одиссей циклопу.
И в просвещенье мы отстали от других.
Как всё же рано нам в свободную Европу.
Расти нам, и расти до гуманизма их.
30.11.2008